Жизнь мастера

Столяр-краснодеревщик, сотрудник ИФВД, большой труженик Юрий Александрович Малышев 5 апреля отметил 90-летие. Гостей принимал в своей квартире, похожей на музей. Маски, рамки для фото, мебель вырезал из дерева он сам.

Под двумя именами

«Меня сразу из роддома привезли в церковь, — рассказывает запутанную историю своего имянаречения Малышев. — Священник посмотрел меня, малюсенького такого, и записал Юрием. А родился я — четыре килограмма, богатырь. Отец говорит: «Что это он так написал — Юрий? Он же Лев!» Отец был председателем сельского совета: зачеркнул старое имя химическим карандашом, вписал другое. Однако в 17 лет, когда стал юноша паспорт получать, милиционер исправление заметил и вернул первоначальное имя — Юрий. «Так и стал я жить под другим именем, — улыбается рассказчик. — Поеду на родину — а там опять «Лёвка» да «Лёвка». Только умерли уже все, кто меня так звал…»

Когда сыну было 10, его отец ушёл на войну, сначала был на Финской, а только вернулся — началась Великая Отечественная, на ней он погиб. Трое детей остались без отца. «В войну было одно мучение, — рассказывает юбиляр. — Я учился и работал с дедом в кузнице. Мне платили трудодни, а дедушка договорился на два с половиной килограмма муки. На них мы и жили в войну. Хорошего ничего, это ясно».

Реки и мосты

В 1946-м Малышев окончил семь классов. Поступил в горьковское ФЗО (фабрично-заводское обучение), учился на столяра, был старостой и комсоргом. После учёбы строил мосты: через реку Свирь под Мурманском, дальше — под Смоленском, Псковом, Новгородом. «Наша организация называлась «Мостопоезд — 426», — говорит Малышев. — Мы были столяры, строили мостовикам бараки, делали мебель. Жили в товарных вагонах. Нам хорошо платили. И хлеба давали килограмм. Так в то время только шахтёры жили… Я этот килограмм сразу съедал!»

Потом учился в Щербинке в технической школе МПС Мостотреста. После учёбы строил путепроводы в Москве и Подмосковье, был призван в армию. Служил в Новгороде. Однажды приехали два майора набирать себе персонал. «Набирали радиомехаников, а я-то столяр, — рассказывает Малышев. — Майор Моденов меня спрашивает: «Ты мастер широкого профиля, а по столярному делу можешь?» Я: «А как же, я ФЗО окончил по столярному делу!» И он забрал меня с собой на 36-й километр. Так я и попал в эти края». Отслужил восемь лет: четыре — срочной службы, столько же — сверхсрочной. Пока был в армии, женился: познакомился с Машей — она работала на троицкой фабрике. «Такая женщина была! — Юрий Александрович овдовел в 2003-м, но с годами его любовь к жене ничуть не поблёкла. — Я с ней жил как в раю. У нас с ней взгляды на жизнь одни были: я только соберусь что-то сказать, а она уж и сказала. Сыновей мне троих родила…»

В Троицке

Брат Малышева был начальником азотной станции в Академгородке, позвал к себе: нужны были мастера рабочих специальностей, в ИФВД требовался столяр.

«Приехал сюда. Всё мне понравилось, — вспоминает Малышев. — Замдиректора ИФВД был Альберт Новиков. Он направил меня к директору. Человека ведь можно сразу узнать, что он хороший. Мне Верещагин сразу понравился. Спросил, по какому я делу, я объяснил. Он говорит: «Садись, давай поговорим». Рассказал, что отец у него был столяром, и он любит мастеровых. Если я хороший мастер, меня возьмут». Из армии увольнялся трудно: не хотели отпускать. Даже заболел. С тех пор мучается приступами гипертонии.

Но всё уладилось, и в 1966-м Юрий Малышев пришёл на работу в ИФВД, где его до сих пор вспоминают как отличного мастера и замечательного человека. В 67-м ему дали квартиру в доме №5 по улице Центральной, где он до сих пор и живёт. «Прирос прямо к этой квартире! — светится он своей чудесной улыбкой. — Если перейти в другую — я бы заболел. Привыкаешь ко всему: 52 года тут живу…»

Много всего в жизни было: успел Юрий Александрович учителем труда поработать в школе, строителем на писательских дачах, был депутатом в Десёновском поселении… «Жизнь-то какая! Не поле перейти… — философствует юбиляр. — Если подумать, не один я такой, но я мог руками работать. А ведь многие не умели: воровали, в тюрьму попали. А я мастер… Так что хорошо всё сложилось. И сыновья у меня хорошие. Две внучки есть, они мне правнуков родили, мальчишки ходить начали. Сейчас только жить надо! А тут — всё уже. 90 — это много!»