Под грифом «лазер»

В марте месяце, 14 числа, исполнилось 85 лет учёному-физику, академику, почётному гражданину Троицка Олегу Николаевичу Крохину. Имя его неразрывно связано с историей создания нашего города, а точнее – с тем, как в нашем городе появилось подразделение ФИАНа.

Москва – Снежинск

Олег Крохин учился на физфаке МГУ, в январе 1956 года он защищал диплом. «На факультет приехали два академика – Андрей Дмитриевич Сахаров и Яков Борисович Зельдович, – вспоминает учёный. – Они работали в системе Министерства среднего машиностроения, задача – разработка ядерного оружия». Из группы Крохина в 25 человек отобрали 11, и он попал в их число. «Среди студентов были хитрецы, которые умышленно демонстрировали незнание», – смеётся он.

После защиты диплома Олег Крохин поехал на Урал – там создавался второй ядерный центр в СССР. Сейчас это город Снежинск. «Если в поезде спросят, куда едешь, нужно было отвечать, что в Свердловск», – вспоминает академик. На секретный объект везли ночью, на автобусе. «Два часа ночи. Лес, дикая уральская тайга. Избушка, наполненная солдатами-охранниками, и колючая проволока кругом», – таким было его первое впечатление. Вернулся в Москву через три года, в 27 лет, и отправился на Ленинский проспект, в ФИАН, где директором был Николай Басов. С ним рука об руку Крохин проработал больше полувека.

Недалеко от столицы

В начале 60-х в ФИАНе вовсю шли исследования по разработке крупных лазерных систем, предназначенных для термоядерного синтеза. Предполагалось их использование и в оборонной отрасли. Идеи требовали современного разностороннего производства – оптические элементы и системы, сложная механика, лазеры. На московской площадке проводить испытания было сложно, а подчас и невозможно: в ходе экспериментов по созданию химических лазеров возникали агрессивные среды.

Николай Басов обратился к президенту АН СССР академику Мстиславу Келдышу, а тот, в свою очередь, в ЦК КПСС. «Все работы, которые могли иметь отношение к оборонной тематике, шли через отделы оборонной науки и оборонной промышленности ЦК, –
вспоминает Олег Николаевич. – Председателем этих отделов был Дмитрий Фёдорович Устинов. Мне лично довелось встречаться с ним в кабинете раза три».

Испытательную площадку нужно было переносить из Москвы. Выбор пал на место, где впоследствии и вырос Троицк. В то время здесь было два института,
ИЗМИРАН и Магнитная лаборатория (сейчас – ГНЦ РФ ТРИНИТИ). «Я тогда был заместителем Басова, – вспоминает академик. – Участвовал в проекте, в обсуждении программ, которые мы хотели развивать на новой площадке, решал вопросы санитарной защиты и санитарных зон».

Для космических войн

Одной из главных задач ФИАНа в Троицке было создание мощного боевого лазера. Он должен был находиться под землёй – от корпуса с ускорителем к корпусу КРФ-2. Труба около КРФ-2 была создана на случай выброса ядовитых газов. По проекту, санитарная зона доходила до магазина «Ромашка» (середины улицы Центральной). Именно поэтому институт возник так далеко от ИЗМИРАНа. Но в 70-е годы появился новый тип лазеров, и санитарная зона ФИАНа была отдана под строительство жилых домов.

В итоге под институт выделили 65 га земли. «Конечно, для начала нам не нужна была такая территория, – размышляет академик, –
но Басов считал, что рано или поздно ФИАНу придётся уехать с Ленинского проспекта. Мудрый Николай Геннадиевич решил начать застройку с углов. Сейчас это звучит немножко смешно, но жизнь показывает: если вы сразу поставили четыре столба по углам, территорию легче сохранить. Уже тогда было ясно, что место прекрасное, и на него будет много желающих».

Крохин помогал Басову и часто бывал в нашем городе. «Троицк был значительной частью моей жизни, – говорит юбиляр. – Много забот возникало в период строительства, да и впоследствии тоже. Только станочный парк составлял 238 единиц. И каждый станок – по-своему уникальный. Нужно было искать, договариваться, чтобы выделили квоту. Троицк всё время был предметом моего внимания».

В 1963 году на конференции в Париже Басов представил на суд научной общественности доклад о получении термоядерной энергии импульсным способом с помощью фокусировки лазерного излучения. Доклад он готовил совместно с Крохиным. «Был большой шум в иностранной прессе: русские нас обгоняют», – вспоминал учёный. В 1969 году на конференции в Италии Олег Николаевич познакомился с Эдвардом Теллером – отцом американской водородной бомбы. А в 1972 году Теллер пытался вызвать Крохина на откровенный разговор. «Он начал рассказывать мне про принципы излучения, – вспоминает Олег Николаевич, улыбаясь. –
Я слушаю, но сказать ничего не могу. Отвечаю только: «Я вас понял». А он мне: «Вы со мной неискренни. Вы же всё это знаете…»

От ФИАНа до фотона

В 1994 году учёный стал директором ФИАНа и проработал в должности 10 лет. «Я уже был доктором наук, – рассказывает Олег Николаевич, – и получил колоссальный опыт работы с институтами и предприятиями. Лазеры внедрялись во всевозможные производства. Я знал огромное количество людей – учёных, инженеров, директоров. Снимал трубку и звонил». Поводы были разные: например, просить замминистра Олега Сосковца списать институту долг за электричество. Чтобы физики не сидели на работе в пальто…

Сегодня Олег Николаевич Крохин – признанный эксперт высочайшего уровня, глава научной школы в области квантовой радиофизики и физики плазмы. Все годы присутствует в его жизни и преподавательская деятельность –
он профессор НИЯУ «МИФИ», научный руководитель Высшей школы физиков им. Басова.
И его по-прежнему влекут загадки. «Мой основной научный интерес сейчас – понять, что такое фотон». А это уже вопрос философский.

Наталья МАЙ,

фото Александра КОРНЕЕВА

Олег Николаевич Крохин – академик РАН, профессор, доктор физ.­мат. наук. Лауреат Ленинской премии, Гос­премии СССР, Демидовской премии. Награждён орденами Трудового Красного Знамени, «За заслуги перед Отечеством» IV и III степеней, «Знак Почёта», Золотой медалью им. Н.Г. Басова.