Физика 35+

Прямой эфир, посвящённый Дню науки, собрал 9 февраля в «Тротеке» четырёх заметных представителей троицкой научной молодёжи. Хотя возрастные категории относительны: гостям студии 35–40. Это возраст, когда есть и энергия, и опыт; когда приходит время самим вести за собой следующее поколение. Для сравнения – Евгений Велихов возглавил ФИАЭ в 36 лет.

Кирилл Болдырев – кандидат физ.-мат. наук, с. н. с. лаборатории Фурье-спектроскопии ИСАН. Сергей Гаврилов – кандидат физ.-мат. наук, завлабораторией пучка ускорительного комплекса ИЯИ РАН. Юрий Фомин –
доктор физ.-мат. наук, с. н. с. лаборатории физических процессов в сильно коррелированных и неупорядоченных системах ИФВД РАН. Евгений Хайдуков – доктор физ.-мат. наук, завлабораторией ИФТ РАН (ФНИЦ «Кристаллография и фотоника»). Все люди активные и в научном, и общественном плане, лидеры научных коллабораций, участники Физмарафона и Школы учителей физики. Вопросы ведущего Андрея Воробьева были не об их конкретных работах, а о жизни в науке, о том, что значит для них Троицк.

Среди молодых учёных города есть потомственные физики, таков Кирилл Болдырев: его отец работал в ИСАНе. Сергей Гаврилов в школе посещал курсы физики в Воронежском университете, также примером стал старший брат-биолог. Юрий Фомин, из подмосковного Железнодорожного, учёным решил стать ещё в детском саду, а в школе уже знал, что будет поступать в Физтех. А уроженец Волгограда Евгений Хайдуков физику выбирал от противного: с предметом были проблемы. На втором курсе он уже собирал своими руками работающий лазер! Он попал сначала в Шатуру, где расположен ИПЛИТ, головной институт нынешнего ИФТ РАН.

«Первое впечатление от города: после двух часов тряски в дороге  попадаешь в тишину, кругом лес, особая атмосфера», – вспоминает Юрий Фомин.

«А я почувствовал обратный эффект, – замечает Евгений Хайдуков. – Приехал в Троицк из Шатуры, а это фактически одни леса и институт вдоль озера. Поначалу было дискомфортно, ощущалась избыточная суета». Но сейчас, когда работа требует частых поездок в Москву, близость к столице из минуса стала плюсом.

«Другой уровень, другое отношение людей, почти как Питер, –
говорит Кирилл Болдырев. – Ты не в Москве, где все привыкли толкаться локтями. И невероятный воздух. Самое лучшее, что есть в Троицке, – это лес. И комфортная среда. Город очень удобен именно для жизни в науке».

«Лично я не ощущаю особой исключительности Троицка как наукограда, – замечает Сергей Гаврилов. – В университетских городках есть кампус, на улицах студенты, их жизнь смешана с жизнью города. А в Троицке этого нет».

«Я преподаю в МФТИ младшекурсникам. Современная молодёжь более практична, – считает Юрий Фомин. – Сразу вопрос: «Что я из этого получу?» Если вы работаете в активной научной группе, в деньгах не будете обижены. Но это в каком-то смысле везение, не всегда студент может правильно определиться. Надо этот выбор ставить на поток».

«В науке ценно взаимодействие поколений. Когда у начинающего учёного молодой научный руководитель, возникает хорошая атмосфера. А когда «зелёный» студент приходит к академику, пусть гениальному, с высоты своего величия он начинает его ограничивать…» – говорит Евгений Хайдуков. «Нужен непрерывный спектр возрастов, – соглашается Юрий Фомин. – В науке выпали люди лет 40, когда есть и силы, и опыт. Но скоро мы будем закрывать эту нишу. И проблема естественным образом решится». «Мой опыт – деньги не являются определяющими. Молодёжь интересует красивая научная задача. Деньги сегодня есть, завтра нет, но если есть задача, всё будет хорошо», – добавляет Хайдуков.

Для Сергея Гаврилова, чей НИИ участвует во множестве международных экспериментов, это вопрос и финансов, и перспектив. «Вы воспитываете аспирантов, они уезжают работать, вы учите новых, таким образом, вы занимаетесь образовательной деятельностью, а наука движется в коллаборациях, – говорит он. – Но учёные пытаются строить науку и здесь. Трудно, но удаётся».

Почему наши учёные уезжают, а западные – практически не едут работать в Россию? Вопрос не только в уровне зарплат и вложений в материальную базу, но и в качестве жизни (уровне образования, медицины и т.д.), степени забюрократизованности. Но можно жалеть о тех, кто ушёл из науки, а за тех, кто нашёл в ней место за рубежом, надо радоваться: они наводят мосты для международного сотрудничества, а без него нет современной науки.

«Профессиональная мечта – это возможность много и хорошо работать», – считает Юрий Фомин. «Создать мощную научную группу, которая будет трудиться на благо всего мира и получать достойные результаты», – говорит Кирилл Болдырев. «Чтобы ускоритель получил финансирование на реконструкцию и обрёл бы вторую жизнь», – отвечает Сергей Гаврилов. «Мечта – увидеть настоящую академическую свободу в рамках нашей страны, –
резюмирует Евгений Хайдуков. –
Чем раньше мы снимем препоны и запреты, тем легче нам будет дышать и двигаться вперёд».

Владимир МИЛОВИДОВ